Эта книга является результатом совершенно бездеятельной жизни в одиночном заключении в коммунистической тюрьме Бухареста. Я провёл три из четырнадцати лет заключения в одиночной камере, на глубине тридцати футов под землёй и с пятьюдесятью фунтами цепей на ногах и кандалами на руках, не видев солнца, луны, звёзд, дождя, цветов, не имея бумаги и карандаша, не говоря уже о Библии.
Я не слышал ни малейшего звука. Охранники носили обувь с мягкой подошвой и никто не мог услышать как они приближаются.
Я не видел человеческого лица, за исключением моих мучителей, чьи лица не были человеческими.
Я не видел цвета. Я забыл о существовании фиолетового, голубого, красного, жёлтого. Я видел всё время лишь серые стены и мою унылую серую форму.
Сегодня тысячи христиан, евреев и других невинны находятся в похожих обстоятельствах во Вьетнамских, Китайских, Советских, Мозамбикских, Угандских тюрьмах. Они уже давно перестали задаваться обычными для людей вопросами. Вместо этого они вопрошают:
" Живу я или существую?", "Является ли то, что я переживаю существованием?", "Является ли жизнь кошмаром?". " "Существует ли Бог?", "Существует ли существование?", "И что же если Бог существует?", " Что может быть хорошего в Его существовании, если Он не помогает нам? Если Он не может победить зло, как Он смог сотворить мир?"
В течении тех лет одиночного заключения, я сочинил 350 проповедей.
Я создал их в уме, потому что не мог записать. Я произносил их каждую ночь перед невидимой аудиторией. И запечатлел их в памяти, используя простую систему запоминания, суммируя проповеди в котроткие рифмы, которые повторял снова и снова.
Когда меня освободили, я забыл о сне, пока не переложил всё, что запомнил на бумагу. Из 350 проповедей, я сумел воспроизвести лишь 348.
Подобно тому, как некто растворяет кубик концентрированного куриного бульона в кипящей воде, так я превратил эти концентрированные мысли в проповеди.
Мне не трудно было перенестись в памяти в застенки тюрьмы, потому что даже будучи свободным, я продолжаю жить там. Я читаю только о страдающей Церкви. Я пишу и проповедую только ней, я тружусь для неё и вижу её в своих снах. Хотя сыны Израиля и вышли из Египта, Египет не вышел из них. Тот, кто провёл годы в местах лишения свободы, останется узником, даже на свободе.
Некоторые из этих проповедей уже были опубликованы в двух книгах, "Проповеди из одиночного заключения" и "Если бы тюремные стены могли говорить". Обе книги были тепло встречены аудиторией. Многие читатели написали, что были вдохновлены. Это воодушевило меня представить ещё несколько проповедей, созданных в исключительных обстоятельствах, на суд читателя.